Фин дель мундо или Дальше некуда. Ч.2

Ч.3 Барилоче

Что? Та же широта, что и у Рима, только южная? Но я с трудом представляю себе снег в июльском Риме! Куртки срочно достаются из чемоданов, а с ними заодно шарфы и перчатки. На термометре +6, ветер сбивает с ног, мелкий дождь сечет в лицо. Все озеро покрыто белыми барашками волн. Наш гид Анна клянется, что еще пару дней назад здесь было +30! Не верим.

Барилоче считается в Аргентине модным курортом: расположен на берегу озера Науэль Уапи, в окружении живописных горных вершин, есть горнолыжный центр, яхт-клуб, даже пляжи, хотя вода никогда не прогревается до комфортного для купания состояния.

Василий упорно называл город Бурилоче, я его поправляла, но он оказался совершенно прав! Нынешнее правописание это, как выяснилось, результат старинной грамматической ошибки, а индейское племя, обитавшее в этих краях, действительно называлось бурилоче, что значит «люди, живущие за горами». Не иначе как голос предков ему подсказывал…

Отель наш довольно обшарпанный, единственное его достоинство в удачном расположении — между набережной и центральной улицей. На ресепшене (что удивительно для раскрученного курортного места) по-английски ни бум-бум. Заполнили анкету в меру своих знаний испанского. Их не хватило на то, чтобы отличить дату въезда в страну от даты рождения, так что все получились младенцами 10 дней от роду. Ну и нечего задавать разные глупые вопросы!

Несмотря на поздний час, жизнь на улицах бурлит ключом: толпы туристов, огни магазинов и ресторанов, уличные музыканты, торговцы сувенирами, живые скульптуры… Наверное, все курортные городки в этом смысле одинаковы. Ну разве что сувенирный ассортимент имеет свою специфику. Здесь, помимо стандартного набора (брелоки, магниты, чашки, майки-футболки), в большом выборе разные кожаные поделки: ремни, сумки, декоративные панно. Индейские женщины продают пучки свежей лаванды, связанные в форме «колотушек».

Естественно, огромный выбор матешниц или калебасов — сосудов для питья национального напитка — мате. Мате — это больше, чем просто напиток — это без преувеличения часть национальной культуры. Им принято бескорыстно делиться с жаждущим. Наш гид Анна, рассказывая о традициях, для пущей наглядности попросила у какого-то дяди из задних рядов автобуса матешницу, которую он сосал всю дорогу, сама сделала пару затяжек, показывая как ее пользовать, а затем спросила, не хочу ли я попробовать? Ну… я конечно за мир и дружбу между народами, но чтоб такую тесную, и даже без всяких там средств предохранения…

Наверное, замешательство на моем лице выглядело весьма красноречиво, потому что настаивать она не стала.

А вот обещанного рекламой разнообразия шерстяных изделий из ламы и альпака мы не обнаружили. Что-то можно найти, но в большинстве — нахальная синтетика, а то, что продается под гордым названием кашемира -смесь шерсти с пухом кролика. Колючее и линяющее. Но правда и стоит копейки, не в пример настоящему кашемиру, 70–100 песо за свитер.

Оправдывая свое сравнение со Швейцарией, Барилоче является одним из «шоколадных» центров. Кондитерские с шикарным выбором ручной работы конфет, пирожных, шоколада на каждом шагу. Все оформлены с большим вкусом и фантазией. Нам особенно полюбилась кондитерская, основанная наверняка нашими «товарищами», под названием «Mamushka» — матрешки над входом, девушки в красных сарафанах… Даже матешницы — и те хохломской росписи. Не то, чтоб нас ностальгия к тому времени замучила, а просто ну о-о-очень вкусно…

На весь следующий день мы отправляемся в национальный парк Науэль Уапи, где нас ждет круиз по одноименному озеру с высадкой на острове Виктория и походом через уникальный лес миртовых деревьев (arrayanes forest).

До сего момента знакомство с миртовыми деревьями у меня ограничивалось эпизодом из старой комедии «Соломенная шляпка», где папаша-Стржельчик все норовил всучить своему будущему зятю-Миронову вместе со своей дочкой миртовое дерево в горшке.

Разновидность же здешнего мирта — это высокие деревья с причудливо изогнутыми голыми стволами. Необычен их цвет: насыщенный рыжевато-коричневый, который даже в сырой серый день дает ощущение солнечного света. Подобная роща уникальна тем, что в других частях света эти деревья встречаются в единичных экземплярах, а здесь ими заняты несколько гектаров. Доступ к этому месту осуществляется исключительно по воде, и потому одновременно на узких деревянных мостках, проложенных через лес, толкутся десятки людей, прибывших с теплоходом. Что-то тут с организацией не очень продумано…

Следующей остановкой был остров Виктория.

Он представляет собой пример того, как неосторожное вмешательство человека может полностью изменить экосистему.

В середине 20 века на остров были завезены саженцы сосны и американской секвойи. Цель была благая: сохранить от вырубки местные ценные породы деревьев, такие как кипарисы. В отличие от сосны, растут они очень медленно и восстанавливаются с трудом. Вскоре промышленную вырубку вообще запретили, ввиду того, что территория стала национальным парком. А сосны оказались настоящими агрессорами — они заполонили собой весь остров, и таким образом, расправились с местной флорой почище лесорубов. И вот сейчас люди заняты тем, что очищают участки леса от сосен и засаживают их местными породами деревьев. Процесс это трудоемкий и непрерывный, так как сосны не сдаются и щедро засыпают своими семенами новые плантации.

Занятие это мне показалось сродни Сизифову труду. Стоит остановиться на какое-то время, и все усилия окажутся напрасны, начинай сначала.

На острове проложены несколько лесных маршрутов. Наш оказался видимо не из самых популярных — порой приходилось пробираться через заросли и завалы. Я долго пыталась понять, что в моих ощущениях не так — ведь лес похож на наш, ну разве что эвкалипты не вписываются в картину, а так — вот заросли ежевики, вот поляна ромашек… Стоп! Нет привычных звуков — ни комариного писка, ни жужжания мух, ни шелеста стрекоз. Никого. Почему??? Казалось бы, все условия: влажный густой лес, температура сегодня около 15 тепла…

Этот вопрос поставил гида в тупик:

— Ну… холодно для москитос сейчас…

Холодно? А как насчет июньской Карелии??? Не, все-таки наши ребята, что люди, что москиты, выживут где угодно…

Здесь, в Барилоче, выяснилось наконец, кто такой был этот самый Перито Морено, чье имя носит знаменитый ледник, и чьи улицы есть чуть ли не в каждом городе Патагонии.

Исследователь здешних мест, геолог, антрополог, он остался известен прежде всего тем, что «отвоевал» для своей страны немалый кусок территории…

Анна рассказала историю, больше похожую на байку, посему за точность ее ручаться не буду. В начале 20 века встал вопрос о демаркации границы между Аргентиной и Чили. Были несколько вариантов, среди основных — предложение провести границу по водной линии — по озерно-речной цепи, тянущейся с севера на юг.

Морено, будучи членом этой комиссии, за короткий срок построил сеть дамб и плотин, изменивших течение рек. Тем самым, доказав, что водная граница непостоянна и подвержена человеческому влиянию, а вот попробуйте сдвинуть с места горы! Комиссия прониклась, и в итоге граница была проведена по горной гряде Анд, дав Аргентине прибавку территории, а Перито Морено — память благодарных потомков.

На этой самой границе с Чили мы и побывали на следующий день, поехав к вершине Тронадор, самой высокой точке региона, 3478 метров. Сама гора состоит из трех пиков: пик Чили, пик Аргентины, Интернациональный пик. С погодой нам по-прежнему не везло, а тут еще и автобус сломался, прямо на территории национального парка. Пока наш водила с помощью подъехавших коллег пытался решить проблему, пока нас распихивали по другим автобусам, время было потеряно, и на собственно гору осталось совсем немного. Дело в том, что в пределах национального парка движение одностороннее: в утренние часы — только в парк, в послеобеденное время — только из парка. Кто не успел — тот опоздал, жди завтрашнего дня.

Побывали на леднике, на этот раз черном. Снег здесь перемешан с камнями, землей и пылью, по глинистого цвета воде озера плавают «закопченные» айсберги. Зрелище по-своему интересное, где-то даже зловещее, но после сияющей голубизны ледников озера Аргентино, как-то не вдохновляет.

Сама вершина была скрыта плотным слоем тумана, временами он поднимался повыше, временами опускался, накрывая и нас.

Из-за непогоды не получилось у нас подняться на гору Кампанарио, куда ведет кресельный подъемник, и откуда, говорят, открывается потрясающий по красоте и охвату вид озерного края.

А еще мы отметили, что многие названия в этом краю для русского восприятия звучат совершенно неприлично. Нет, я знаю, конечно, что у испанцев «Н» не произносится, но мы-то испанский не знаем, и потому читали все по принципу «как пишется, так и слышится».

— За всю свою жизнь я не материлась, столько, как за эти 3 дня — вздохнула моя интеллигентная подруга, назначая мне встречу у ресторана «Huyaquil», что около отеля «Huemul» на берегу озера Nahuel Huapi.

Ну что ж, край этот красив, я бы сказала, открыточно красив, и конечно заслуживает более пристального внимания, чем ему уделили мы, но, пожалуй, чего-то такого, ради чего стоит сюда лететь с другого конца земли, я для себя не нашла.

И снова Буэнос-Айрес

За наше отсутствие город изменился к лучшему… Исчезли мусорные кучи, разбрелись бомжи, выросли платаны на нашей Авениде де Майо.:) Вот что значит 10-дневный отдых Ну и конечно +25 значительно приятнее для городских прогулок, чем +39.

Обзорный тур по городу всегда поверхностное знакомство, но позволяет оценить все самое-самое, во всяком случае то, что считают таковым его организаторы.

Мы прокатились по престижному району Палермо, утопающему в зелени парков. Сюда, в конце 19 века, спасаясь от эпидемии желтой лихорадки, переселялись те, кто побогаче. Остановились у кладбища Реколетта, обязательного пункта посещения всеми туристами.

Кладбище действительно разительно отличается от привычного нам погоста с покосившимися крестами и гранитными обелисками среди березок и елей. Что-то похожее, хотя и не такое помпезное, я видела на старом кладбище во Львове. И в Новом Орлеане, когда-то занесло нас на тамошнее католическое кладбище, система та же.

Гранитный или мраморный склеп в два, а то и более человеческих роста, с дверью. Как правило, щедро украшенный резьбой и скульптурой с райской тематикой. Внутри на постаменте гроб, а вниз, в подземелье ведет узкая лестница. Склеп используется семьей на протяжении десятков, а то и сотен лет, содержание его — дорогое удовольствие… Есть и совсем заброшенные, не запертые, с полуразвалившимися гробами, покрытыми пылью и паутиной. Зайти не решились.

А вот могилу так почитаемой всеми аргентинцами Эвы Перрон, тоже покоящейся здесь, мы так и не углядели. Впрочем, не очень и искали.

На площади у президентского дворца опять митинговали, но на этот раз как-то лениво.

В кафедральном соборе Буэнос-Айреса рядом с могилой национального героя Сан Мартина неожиданно обнаружилась икона Владимирской Богоматери.

Заехали в знаменитый эмигрантский район Ла Бока. Фанерные домики, беспорядочно окрашенные в веселенькие цвета, дань вовсе не жизнерадостному характеру местных обитателей, а просто бедности. Красили, чем было. А было у портовых рабочих — остатки корабельной краски. Сейчас это уже не столько вынужденная мера, сколько часть брэнда. Район выполняет функцию парижского Монмартра или нашего Арбата. Приют художников и комедиантов. В байреском варианте — еще и уличных танцоров танго.

Танго у нас стояло отдельным пунктом. Танго-шоу с ужином или без является обязательной составляющей любой туристической программы.

Обычно в стоимость шоу входит также и трансфер из отеля и обратно. Очень удобно, потому как заканчивается представление заполночь.

В 8 вечера автобус забрал нас на танго-шоу с ужином в «Карлос Гардель». Бесполезно описывать представление — скажу только, что это стоит увидеть! Вся история танго: от «бордельного» позапрошловекового до современных, почти акробатических номеров.

Нам очень понравилось, настолько, что в наш последний перед вылетом домой вечер, мы попросили забронировать нам места на еще одно представление. Только в другое место, так сказать, почувствовать разницу… Вери традишнл, как было обещано. Почувствовали. По сравнению с «Карлос Гардель» это танго казалось похожим на художественную самодеятельность. Это было что-то вроде сборного концерта — кроме танго, индейские музыканты, и жонглеры, и певцы… В целом интересно, если настраиваться именно на концерт народного творчества, а не на танго.

А впереди нас ждали ещё водопады Игуассу…

Теги: Самостоятельные путешествия